Леонид Владимирович Березин – известный в научных кругах человек, профессор, доктор сельскохозяйственных наук, академик Международной академии экологии и безопасности жизнедеятельности человека, преподаватель Омского государственного аграрного университета, заведующий лабораторией по агротехнической и химической мелиорации солонцов, автор более 260 опубликованных работ, 6 монографий и 4 учебных пособий, член общества почвоведов им. В.В. Докучаева, почетный член Русского географического общества, член диссертационных советов при ФГБОУ ВПО ОмГАУ им. П.А. Столыпина. Живой свидетель и непосредственный участник освоения целинных и залежных земель в Омской области, за что получил в свое время соответствующую медаль.
Леонид Владимирович родился в Алтайском крае, но в 1938 году семья была вынуждена во избежание репрессий перебраться в Новосибирскую область. Когда старшему брату, участнику ВОВ, пришла пора поступать в политехнический институт, Березины переехали в Омск. Леонид тогда пошел в 8 класс. После окончания школы он поступил в сельскохозяйственный институт, после окончания которого, в 1957 году, уже вместе с супругой был направлен в колхоз им. Ленина Исилькульского района Омской области (ныне АО «Солнцево»). В те годы весь выпуск специалистов распределяли по хозяйствам осваивать целину. Учиться в аспирантуре пришлось заочно, о чем сейчас Леонид Владимирович не жалеет – практика помогла успешно освоить теорию. Кстати, уже после третьего курса Березин работал агрономом МТС на севере Омской области, в его подчинении было три колхоза. Так что, получив диплом агронома, приехал в «свой», как он его до сих пор называет, колхоз хорошо подкованным специалистом. В 1961 году сельхозинститут вызвал Л. Березина через обком партии на омолаживание кадров вуза, в то время Леонид Владимирович как раз оканчивал аспирантуру. Были в биографии Березина 25 лет, отданных научной деятельности в стенах Сибирского НИИ сельского хозяйства, но затем он вновь вернулся в ОмГАУ.
Главной задачей на сегодняшний день считает подготовку молодых кадров в качестве научного руководителя и планирует отказаться от преподавания – мол, возраст уже не тот. Однако, общаясь с ним, так и хочется сказать известную фразу Станиславского: «Не верю!». Леонид Владимирович полон энергии, влюблен в свое дело, болеет душой за землю. Интересный собеседник – думаю, студенты слушают его лекции затаив дыхание. И сегодня предлагаем нашим читателям узнать его неординарный взгляд на события 60-летней давности, посмотреть на освоение целины с точки зрения ученого-почвоведа. Итак, слово Леониду Березину:
– Я не осуждаю тех, кто возрождает залежные земли сегодня. Сибирское земледелие до освоения целины было самым рентабельным, самым экологически безопасным, самым полезным для плодородия почвы. За триста лет крестьяне отработали эту технологию на наших землях, и эта технология держалась до середины прошлого века, пока Россия не оказалась перед надвигающимся голодом. Думаю, тогда в условиях холодной войны, про которую сейчас пытаются и не вспоминать, но она была реально, Правительство решило так: раз мы не можем идти на поклон Западу, а на покупку удобрений, машин и прочего для поднятия плодородия почвы денег нет, поэтому освоим залежные участки. Вот та позиция, которую занимаю сегодня, хотя я и доктор сельхознаук, профессор и т.д. И когда меня спрашивают, а надо ли было осваивать целину, я отвечаю: надо, иначе – голод, но это было плохо для почвы, для земли – я ведь почвовед. Мы нарушили свой фундамент, фундамент своего земледелия. В итоге сегодня имеем более дорогой хлеб, менее качественный, чем он был ранее, но хлеб мы имеем. Сегодня страна 50 % продуктов питания покупает за границей, а в 1913 году мы весь мир кормили. Россия тогда за счет Сибири производила зерна больше, чем все страны мира вместе взятые. Сибирские зерно и масло шли на мировой рынок. Сибиряки «задавили» помещиков европейской части страны за счет дешевого качественного продукта.
Ученые мужи, приезжавшие в Сибирь в 17-18 веке, говорили: да, земли неплохие, но через сто лет, после того как эти земли освоят, здесь будет пустыня, а потому не надо торопиться с их освоением. Так было доложено Петру 1, Екатерине Второй и т.д. И сибирские земли осваивалась очень медленно.
Но когда Россия в 90-х годах 19 века оказалась перед надвигающимся голодом, пришлось действовать иначе. Тогдашний министр земледелия России, профессор Петербургского университета, о котором сейчас никто не упоминает, почвовед П. А. Костычев направил в 1894 г. генерала И.И. Желиговского с инженерными воинскими частями на мелиоративную подготовку освоения земель Сибири. Была поставлена задача обеспечить будущим новоселам условия для работы и жизни. Вдоль линии железной дороги был обследован почвенный покров Оренбургской, Курганской, Омской областей, Алтайского края. Были построены колодцы, проложены мосты, каналы, которые действуют до сих пор. И когда земли были готовы к освоению, назначенный на пост премьер-министра П.А. Столыпин в 1906 г. дал старт великому переселению крестьян в Сибирь. Они ехали на подготовленные земли – на местах знали, куда селить людей, какие участки им обрабатывать. В три года в Омской области освоили Горьковский, Называевский, Крутинский районы – осушили болота, обработали и черноземы, и солонцы и, судя по материалам целевого обследования 1913 г., стали жить на них лучше, чем на той родине, откуда они приехали.
К 1915 году все плодородные земли в Сибири были полностью освоены. Но не по системе европейской трехполки, а по оригинальной сибирской системе земледелия. Земля использовалась 7-8 лет, затем крестьянин ее забрасывал, распахивал новый участок в пределах «своей» земли (в пределах выделенной ему земли), затем третий и т.д. Заброшенный участок, давая корм скоту, нетронутым лежал от 12 до 20 лет, пока земля не восстановит свое плодородие. Крестьяне точно знали, когда какой участок можно вновь возделывать, ориентируясь на произраставшие там травы (ветреница зацветет – можно пахать!).
Так продолжалось до середины двадцатого века. И вот это кредо сейчас пытаются исказить, изменить. Такая залежно-паровая система была только в Сибири. Не применялось никаких удобрений, кроме северных районов. Так, в Тюменской области 90 % крестьян применяли навоз, в Тюкалинском уезде Омской области – 30-70 %, в Омске и южнее – ни на одном гектаре, только на огородах под картошку. На зерновом клине навоз не применялся, так как можно было потерять урожай или его качество. Многие этого сегодня не понимают: мол, навозом засыплем и без минеральных удобрений получим урожай.
Есть мнение, что с освоения целины в 1954 году началось становление современного земледелия. Ничего подобного. Совершенно забывают о предвоенных годах.
В 30-е годы, когда оказалось, что одна коллективизация в сельском хозяйстве без дополнительных вложений в интенсификацию производства не может решить продовольственную проблему государства, вступившего на путь индустриализации, в восточных районах страны вновь, как в начале века, стали искать резервы относительно плодородных целинных почв. Проведенная в Омске в 1936 г. выездная сессия Академии сельскохозяйственных наук, учтя мнение местных специалистов и ученых, рекомендовала не только укрепить техникой созданные МТС, но и создать почвеннную службу (просуществовавшую до 2000 года), систему семеноводства и сортоиспытания возделываемых культур в каждом природно-сельскохозяйственном микрорайоне и организовать широкую подготовку кадров специалистов сельского хозяйства. Все решения научной сессии Правительством были приняты.
За 4 года, с 1937 по 1940-й, было освоено 11 млн. га, посевы в стране увеличились на 10 %, производство хлеба – на 29 %. Сибиряки нашли пригодные к освоению земли и не вызвали ни эрозии почв, ни усиления солонцеватости… При этом не были затронуты основы сибирского земледелия, ни одного гектара залежей не было распахано. Перед войной страна добилась валового сбора до 96 млн. тонн зерна, а в царское время – 63 млн., когда кормили весь мир.
Наступил роковой 1941 – но голода в стране не было, сибирские крестьяне не снизили урожайности – 10 ц/га зерна собирали, но площади, конечно, уменьшились, ведь работать было некому. Омичи этот показатель урожайности удержали. И страна, считаю, победила именно благодаря тому, что была создана прочная база сельскохозяйственного производства в восточных районах.
В послевоенные годы, к 1950-му, производство зерна сократилось до 80 млн. тонн, а народ вырос. В итоге на душу населения стали производить хлеба на уровне 1913 года. Перед войной – 490 кг на человека, а к 1950 году – 450 кг зерна. Положение стало опять очень напряженным. Сталин умер, корить некого. На дворе 1953 год – хлеба нет, холодная война продолжается. Запад готов помочь, но на унизительных для советского народа-победителя условиях. Вот и решено было вновь осваивать целинные земли. Но пригодной целины, кроме безводной степи, не было – все, что можно было освоить, освоили либо в начале XX века, либо в 1937-40 гг. Можно было добиться нужного результата только за счет ликвидации залежно-паровой системы. И Хрущев пошел на это. И пары, и залежи, и посевы многолетних трав – ликвидировать все, что не дает хлеб. Любой ценой. Хотя этого лозунга не было, но он вполне применим к данной ситуации.
Мы с супругой были очевидцами данного процесса. Некоторые говорили, что в период освоения целинных и залежных земель в середине прошлого века распахали великолепные луга, кормившие весь скот. В студенческие годы мы их обследовали – только на самых плодородных почвах можно было накосить 15-20 ц/га сена удовлетворительного качества, знаменитых пышных сибирских лугов уже не было. Кто-то утверждает, что пахали одни солонцы. Но, как я уже говорил, такие почвы освоили еще в годы столыпинских реформ, возделывали сохой, не тракторами, и крестьянин видел, что можно пахать, а что нет, объезжал плохие участки. Конечно, ошибки были. Но ежегодно авторитетные комиссии списывали неправильно освоенные земли. В пашне оставлялись лишь массивы, на которых можно получать хлеб. Например, в Омской области за 1954-1960 гг. было освоено 1400 тыс. га и в те же годы списано как непригодные 600 тыс. га.
За годы освоения целины было распахано 42 млн. га свежих земель, в том числе 25 в Казахстане и 15 – в Западной Сибири. После массового освоения целинных земель в 1956-1960 гг., несмотря на рост населения в СССР до 260 млн. человек, на душу населения было произведено по 560 кг зерна, в том числе пшеницы – 281 кг.
Но вскоре обнаружились негативные результаты, о которых предупреждали сибирские ученые еще до войны. Поднялись пыльные бури. В 1973-83 годах ветровая эрозия местами уносила до половины плодородного слоя. Ученые нашли пути для ее усмирения. Сейчас ее у нас нет. Но нет и вспашки полей, а это – условие обеспечения нового урожая за счет разложения прошлогодних растительных остатков.
Подводя итог всему сказанному, приходится признать, что освоение целинных и залежных земель было необходимо – иного пути накормить народ у России в тот период, в условиях холодной войны, не было. Но это губительно сказалось на плодородии почвы. Ну и нельзя умолчать о том, что за последние 20 лет в России выведено из оборота 53 млн. га сельскохозяйственных угодий: должны сеять 120, а сеем 80 миллионов гектаров. Каким путем следует идти аграриям завтра? Над этим работают ученые и СибНИИСХоза, и нашего университета, и аграрии всей страны. Есть Программа развития АПК до 2020 года, и ее нужно обязательно выполнить. На том и стоим!
Записала Ольга КАДУШКИНА
Журнал «Агротайм» , № 2(4)
По вопросам размещения рекламы в журнале «Агротайм» обращаться:
8 (3812) 59-37-69, 8-908-311-53-34, 8-913-645-49-26, agrotime2013@mail.ru
