Традиционно труд земледельца состоял в том, чтобы вспахать землю, удобрить ее и засеять семенами. Потом пропалывать и рыхлить, а по осени собирать урожай. Казалось бы, что тут еще можно придумать – таков веками проверенный опыт наших предков, и он нас никогда не подводил. Но человек потому и человек, что пытлив и склонен к поиску новых путей, а потому сегодня существует немало альтернативных методов земледелия. Сторонники того или иного подчас спорят до хрипоты, отстаивая преимущества своего подхода. Но каждый волен сам выбирать то, что близко ему, что представляется более правильным, эффективным, разумным.
Сегодня на страницах журнала мы поговорим о системе нулевой обработки почвы, также известной как No-Till. Разговор о технологии состоялся на встрече омских и канадских земледельцев в рамках семинара, организованного ГК «Содружество» и Farmers Edge. Опыт гостей из-за рубежа представлял особенный интерес для сибиряков, поскольку в Канаде No-Till применяют уже более 35 лет. Однако наработки местных земледельцев, их проблемы и сложности, с которыми приходится сталкиваться, уверена, будут не менее полезны нашему читателю.
Юрий Панов, председатель СПК «Лесной»:
– В земледелии вообще, а в сибирском – особенно, сложно заниматься анализом, поскольку год на год не похож. Систему No-Till применяем у себя в хозяйстве пять лет. Имеем, я считаю, хорошую технику. Три года работаем без паров. Используем минеральные удобрения. Я иногда мысленно возвращаюсь к началу и думаю, а надо ли было все это начинать? Прежде всего, хочу отметить, что для того, чтобы перейти с традиционной технологии на нулевую, необходимо, как минимум, «переобуться», а для этого нужны серьезные средства. И, если говорить про результат – доволен я или нет? Нет однозначного ответа. Производительность у нас резко повысилась – это точно. Отсеялись малоквалифицированные кадры, которые не могут работать на новой технике. Вместо 60-ти механизаторов теперь трудятся 15. И многие из них привлечены со стороны. У своих – знаний и умений недостаточно. Благо, что в хозяйстве есть еще животноводство и остальных есть чем занять. Справедливости ради надо отметить, что у нас и заработная плата самая высокая в районе, но сказать, что мы получаем какой-то ожидаемо высокий эффект от нулевого земледелия, я пока все же не могу, не получается пока. Возможно, мы сравниваем немного не то… Но вот, во всяком случае у нас в Исилькульском районе, мы не можем похвастать, что у нас высокая урожайность. У соседей 20-30 % паров, а у нас совсем нет, поэтому еще просаживаемся слегка, конечно. Но когда я стоял еще «на берегу», я предполагал, что это дело будет более доходным. Тем, кто только затевает это дело, я бы советовал просчитать, хватит ли у них денег и терпения «доплыть» до ожидаемого эффекта. И одной пшеницей вложенных в технологию средств, конечно, не отбить. Я бы так сказал, что сегодня пшеница – это удел ленивых. У нас кормовые в севообороте, и это серьезно помогает формировать его правильно. Но все равно эффекта я ожидал большего.
Дмитрий Пушкарев, заместитель генерального директора АО «Нива»:
– У нас хозяйство животноводческое, и пожнивные остатки мы с ближних полей собираем. Поэтому начали с того, что дальние поля привели к ноу-тиллу. Первые две специализированные сеялки мы приобрели в 2006-2007 г.г. На сегодняшний день у нас есть поля, которые до 14 лет не видели паров. И, я скажу, был показательный 2012 год – засуха, когда мы взяли 11 ц/га, а соседние хозяйства, которые держат пары, получили от 6 (по максимуму) до 2 ц/га. Это при том, что у нас на тот момент был не чисто нулевой цикл, а такая недотехнология: мало было широколиственных, пшеница в основном заменялась пшеницей. Это был не только показательный, но и переломный для нас год. Мы тогда поняли, что без применения удобрений (а у нас тогда был прямой посев, но без удобрений) и без жесткого севооборота по плодосмене, мы, конечно, занимались не нулевой, а нулЁвой технологией, т.е. использовали лишь минимум из того, на что способна эта технология. На сегодняшний день имеем уже лучшие показатели – в прошлом году 22 ц/га по зерновым, по гороху – 16, рапс, конечно, моль нам подпортила – 7-8 ц/га. В этом году, выполнив все технологические требования, рассчитываем на еще более успешный результат. Думаю, переходить на No-Till смысл есть. Однако нужно понимать, что степень ответственности за принятые решения здесь очень высока. При классической технологии мы знаем: сделаем это, это, это и получим средний результат в любом случае. При нулевой – год на год не похож, и каждый раз приходится принимать новое решение. Появляются, конечно, и болезни, потому что в стерне все равно все это накапливается. Но и с этим мы на сегодняшний день справляемся, контролируем.
Сегодня у нас ближний севооборот остался на минималке, а дальние поля, все, откуда мы не забираем ничего на ферму (однолетние травы, солому), на этих полях мы все оставляем, и там у нас уже на сто процентов нулевая технология. Пары – по минимуму. Одно поле лишь для того, чтобы органику вывозить. Или, к примеру, два года назад у нас порей размножился, а с ним кроме как на парах, никак больше бороться невозможно. Вот в таких случаях, по необходимости, оставляем пары.
Павел Василик, генеральный директор ЗАО «Знамя»:
– У нас два предприятия в Любинском и Марьяновском районах. В Марьяновке мы первые начали практику беспаровую, уже лет 15 работаем. Условно у нас зона, конечно, одна, но очень много полей, пересеченных лесами, нам порой бывает не просто внести химию, но, тем не менее, как-то справляемся.
Я убежден, что наработки по нулевой практике надо брать на вооружение. Применяя, конечно, к нашему российскому менталитету, к нашим условиям, прежде всего к политическим, потому как мы живем в политическом пространстве, а не в экономическом – к сожалению, это правда. Тем не менее, надо нарабатывать пилотные вещи, озвучивать их, чтобы те, кто идет после, не наступали на те же грабли.
И надо учитывать, что у нас тяжелые почвы. Мы с немцами по Amazone работаем уже лет 20. Сначала они нам предлагали одно оборудование, но когда поняли, что у нас почвы в основном черноземные, солончак, т.е. очень уплотненные, а не песок, как у них, тогда они предложили нам сошник. Для себя мы сделали вывод, что чем уже сошник, тем качественнее идет посев. Сейчас мы еще планируем сделать нарамник, который обеспечит щель сантиметра 3-4, и этого будет достаточно.
Вообще-то у нас не нулевая технология, а скорее минимальная. Я думаю, что там, где есть животноводство, это не реально перейти на строгое соблюдение технологии. Для нас минимальная имеет место быть.
Владимир Островский, генеральный директор ООО «Эксим Агро»:
– С 2002 года мы начали работать по технологии в Казахстане, сразу все на себе ощутили. И видовой состав, и сорняки – всплеск, и нагрузка по химии. И в первые годы мы получили очень сильное уплотнение, даже заболачиваемость полей. Начали искать «таблетку». Господа из-за границы предложили риппер джондировский. Покупаем риппер, делаем щелевание. Кто на что горазд: кто на скорости, кто без скорости, кто широкими крылышками, кто без крылышек. Мы вообще экспериментировали, ставили стойки узкие – хорошо получалось: и скорость, и производительность на один агрегат увеличились. Потом пошел подсолнечник, рапс, т.е. когда севооборот пошел, мы с ситуацией стали справляться, с уплотнением. Рапс сеяли по стерне. Плюс гербициды. Паров было где-то три процента. Было не просто, но рост урожайности мы видели.
Здесь, в омском регионе, ситуация складывается сложнее. Я работаю уже 4-ый год, и что-то, честно говоря, у меня возникают серьезные сомнения. К примеру, в этом году в Азовском, Таврическом районах осадков в мае-июне не было в течение 40 дней, мы получили вместо земли просто кирпичи из глины. Как в этой ситуации этот бедный рапс может пробиться, непонятно. Кроме того, стоимость пестицидов возросла, соответственно, нагрузка на гектар возросла в два раза. Как результат – снизилась наша конечная выручка. Я в этом году купил три комплекса СЗСки и не жалею, по крайней мере с теми осадками, которые прошли, посевы выглядят неплохо. То, что мы сеяли 20-тилетним Моррисом, выглядит слабо. Да и почвы мы сегодня никак не обрабатываем, потому что на фоне возросших цен на удобрения, пестициды, мне 10-12 долларов на каждый га положить перед посевом – это совсем сводит на нет прибыль. А еще ведь необходимо не только приобретать технику, но и содержать существующую, а цены на запчасти к заграничному комбайну – заоблачные. По сути, из-за подскочившего доллара мы реализуем минимальные технологии. Хотя есть у нас участки, где мы соблюдаем нулевые в чистом виде. Но и здесь рентабельности особой из-за подскочившего курса доллара мы не увидели. Еще одна проблема – квалификация кадров. Ее тоже непросто решать. Поэтому мы сейчас работаем и так и так, ищем самый оптимальный путь, с минимальными затратами, и чтобы производство было рентабельным. А набор культур у нас, я считаю, нормальный: 20 % масличных, 15% бобовых, в том числе горох, но в основном чечевица. Но и в этом случае мы на чистый «ноль» выйти пока не готовы. Это нормальный инструмент, к которому Канада, например, пришла в своих условиях. Но для нас, я считаю, в данной ситуации, на данных землях, при данном курсе, при данной стоимости пестицидов – эта технология не может быть панацеей. Если бы, конечно, сейчас какой-то банк открыл финансирование и пять лет подождал, я бы, конечно, закупил пестициды, соответствующую технику и т.д., но какой банк будет ждать 5 лет?! Либо государство взяло бы на себя часть финансовой нагрузки, например, за химию. Самостоятельно нести на себе эту нагрузку в течение пяти лет сможет далеко не всякий фермер.
Юрий Люфт, глава КФХ «Люфт»:
– Если пришло время что-то менять, значит надо менять. Почему мы начали передел в своем земледелии? В 2003 году было такое лето (у нас тогда еще были пары), что я выехал на поля и думаю, какое же поле мы обрабатывали? Культиватор пошел – комки, борона пошла – комки, на посевы смотрю – некоторые ростки заворачиваются, не могут комки преодолеть. Прошел дождь – мы караулим, когда же можно загнать культиватор, чтобы сделать обработку. Получается, что традиционная технология – это технология одного дня. Все дни в неделю мы не можем в поле выйти, в воскресенье быстренько зашли, обработали, сколько успели, потом снова не можем, потому что почва пересыхает. Почему это происходит? Потому что мы несколько лет подряд занимались высасыванием потенциального плодородия почвы. Удобрения мы должным образом не вносили. И мы, и соседи также. Естественно, растения свое забирали. Мы просто грабим наши богатые черноземные почвы. Я чувствую, что нашим внукам просто нечего будет передать в плане почв. Я начал искать варианты. Поехал в Челябинск, к Реутову, у него книга была выпущена «Старорусское земледелие», посмотрел, как он делает. Он интенсивно начал выращивать гумус, несколько лет на полях сидераты выращивал, пахал ради удовольствия, покрывал эти расходы чем-то другим. Я понял, что нам это не подходит. И в этот момент у нас появилось много земли. Мы не успевали ее обрабатывать, и я решил, убирая сорняк, использовать гербициды. Затем нам понадобился сошник, который не будет ворочать почву, так потихонечку-потихонечку мы вышли на сеялку соответствующую и так далее.
В целом хочу сказать, нулевая технология нужна, прежде всего, для сохранения плодородия почвы и для приумножения этого богатейшего и основного средства производства. Это первое.
Теперь второе. Показатели. Прошло много лет. Это был переход. Он произошёл не моментально. Был поиск, были изучения, опыты. Но за это время многое изменилось. 2004 год – 4 тысячи га земли, сегодня – 17. Техническое перевооружение полностью прошло. На 13 тыс. га приобретенной земли полностью куплена техника, построено 4 зерноочистительных сушильных комплекса. Именно полеводство построило свинокомплекс. И он уже вернул кредиты. Мы строим мясокомбинат. И я так думаю, что это все благодаря нулевой технологии. Экономика есть, она налицо, нельзя сдаваться, нужно идти вперед.
По поводу пшеницы ещё хочется сказать. Сегодня есть такое мнение, что вроде бы нельзя одну пшеницу бросать в этой технологии. Скажу обратное. Много лет сеяли пшеницу по пшенице, даже экспериментируем и сейчас продолжаем. В этом году такая погода, казалось бы, что болячки липнут к ячменю на глазах, но у нас есть ряд полей, где ячмень по ячменю. Да, чуть раньше надо туда выезжать с защитой, более конкретными такими аппаратами для ячменя работать, но ячмень при этом прекрасный стоит, все нормально. По пшенице вообще никаких вопросов нет, если идет пшеница по пшенице. Чередовать культуры, согласен, надо. Надо не только для того, чтобы разрывать инфекционный фон, надо в обязательном порядке подбирать по корневой системе для того, чтобы рыхлить уплотненный горизонт, для того, чтобы микроорганизмы активнее начинали работать. И ни в коем случае при переходе на эту технологию нельзя ворочать землю. Почему нельзя? Потому что почва, как и любой живой организм, имеет послойный характер – вверху одна микрофлора, она отвечает за одни процессы, дальше другая, чем глубже, тем меньше-меньше и т.д. Что мы делаем, когда мы работаем плугом, культиватором? Мы начинаем все эти слои перемешивать. Микроорганизмы в шоке, они не знают, что делать. Только они выстроили свои процессы, вдруг кто-то вмешался и все сломал. Если мы хотим достичь результата, то надо терпеливо настроиться на это.
В общем и целом, нулевая технология имеет свою позитивную цель, свои позитивные результаты и имеет свое будущее. Причем, с нулевой технологией, на мой взгляд, если рассматривать географию всего земного шара, надо связывать не количество выпадаемых осадков (это не привязано как-то к засухе, чтоб сберечь влагу или еще что-то), нулевая технология развивается в странах, где нет поддержки от государства сельскому хозяйству или она незначительная, низкая. В Канаде, например, поборы очень высокие, большая себестоимость, они вынуждены жить при нулевой технологии. Мы не являемся в этом плане исключением, у нас своя ситуация, и мы тоже все придем к нулевым.
Александр Левшунов, глава КХ «Тритикум»:
– Я занимаюсь нулевыми уже более 12-ти лет. И у меня даже мысли теперь нет, что можно работать по-другому. Я вполне могу оценить технологию как агроном и как руководитель, который считает экономику хозяйства уже много лет. Убежден, что с каждым годом и в России, и у нас в Омской области людей, которые будут работать по этой технологии, будет все больше и больше. Есть, конечно, те, кто либо не верит, либо привык работать по старинке и не хочет что-либо менять. Но жизнь заставит – будет либо перепроизводство зерна, либо ценник изменится, так или иначе все к этому придут, просто мы начали чуть раньше.
Но я также глубоко убежден, что нельзя быть наполовину в этой технологии. Чтобы получить результат, надо изучить ее, набраться терпения и на протяжении многих лет строго соблюдать все требования технологии. Расслабляться здесь нельзя.
Особое мнение
Иван Храмцов, директор ФГБНУ «СибНИИСХ», академик РАН
– Любая технология – это часть системы. Нулевая технология – часть почвозащитной системы. На обывательском уровне идет почему-то противопоставление нулевых технологий и классических, так называемых. А на самом деле нулевые технологии – это не что иное как дальнейшее развитие классической почвозащитной технологии. Противопоставлять эти вещи ни в коем случае нельзя, это просто следующий этап развития. Не пройдя первое, невозможно делать следующее. Ничего принципиально нового или неожиданного в этом нет. Это просто усовершенствованная система почвозащитного земледелия. Она основана на том, чтобы сберегать почву, чтобы не было ветровых и водных эрозий, сохранять почву с помощью растительных остатков, меньше почву распылять, меньше обрабатывать и т.д.
Нас на протяжении многих лет кто-то пытается сделать противниками No-Till. Это абсолютно не правильно, мы за то, чтобы сохранять почву, мы за дальнейшее развитие систем земледелия. Другое дело, что любые технологии, в том числе и почвозащитные, во-первых, должны соответствовать климатическим условиям. Во-вторых, любая система, в том числе и земледелия, строится на тех технических возможностях, которые в этот период существуют и позволяют ей развиваться. Был в нашей стране период, когда мы начали возделывать целинные земли, привнесли сюда европейские технологии пахать плугом, да еще с подплужниками, и за два года нанесли серьезнейший урон почве. Потом спохватились, быстренько съездили в Канаду, изучили их опыт, создали институт и перешли на новую систему земледелия – без оборота пласта, с паровым полем обязательно, с оставленной стерней на зиму. Меньше трогать, как говорится, почву и т.д. Тогда под эту новую систему была разработана и система машин. Специалисты знают эту историю и поймут.
Конечно же, мы и раньше знали, что в степных просторах нельзя механически обрабатывать землю, поскольку любая механическая обработка ведет к потере влаги, но тогда у нас возможности были значительно меньше. Мы должны были обрабатывать почву, поскольку необходимо было бороться с сорняками.
Сейчас пришли новые машины, более технологичные. Сейчас появилась новая химия – гербициды, удобрения, средства защиты растений, под любые культуры. Это резко двинуло вперед процесс развития земледелия. Это здорово. Все это сделало возможным существование No-Till – земледелия без механической обработки почвы. Те, кто правильно по ней работает, добиваются успеха.
Но эти технологии более строги. Классическая или традиционная технология земледелия, она, что называется, оставляет нам право на ошибку, а российское село по-прежнему не может без ошибок. Часто это и не зависит от крестьянина. К примеру, надо внести азотные удобрения, а их нет и средств на них нет. Тогда при традиционном земледелии он хоть что-то получит, а при нулевом – это провал, технология этого не простит. И так на каждом этапе. Нулевая технология – это технология другого уровня отношения к тому, что ты делаешь, она более строгая, организованная, здесь любая ошибка дорого стоит.
Что же касается промежуточной технологии – это от лукавого. Дело в том, что результат те, кто перешел на нулевую, увидят только через 5-6 лет, и только в том случае, если будут неукоснительно соблюдать технологию. Только тогда система начнет на тебя работать. Если не выдержал и перепахал через три года – все, свел усилия на нет. Плюс здесь необходимо обеспечить плодосмену. Не просто севооборот, а плодосмену. Дорогостоящее новое оборудование – обязательно. Плюс стоимость солярки увеличилась. Все это надо заранее просчитывать – хватит ли ресурса и терпения, чтобы дождить до результата.
Конечно, тех, кто приходит к нулевой технологии, с каждым годом будет все больше и больше. Но я не могу сказать, что классическое земледелие уйдет совсем. Будут и те и другие. Дело в том, что есть специфика культур, севооборотов, площадей, объемы производства и т.д. – каждый земледелец будет определять, экономически просчитывать для себя наиболее эффективный способ обработки земли. Кроме того, переход сопряжен со сменой машин, т.е. полностью убрать существующие, закупить новые. И хватит ли терпения – надо подумать. Будет сложно, будет много недоброжелателей, которые будут говорить: зачем тебе это надо? Надо иметь терпение дойти до конечной цели, но зато через несколько лет будет результат. Производительность будет выше в разы. Будет меньше затрат на людей, по той простой причине, что их нужно для работы меньше. На горючее затраты тоже сократятся. Будут затраты только на химию и прочее. К этому времени уже закупленная техника будет приносить ожидаемый эффект. В нашем регионе эти технологии эффективны будут на юге, где большие поля, и там, где есть высокопроизводительные комбайны и другая соответствующая техника.
Надежда СОЛОДКОВА
Журнал «Агротайм», № 9(35) сентябрь 2016
По вопросам размещения рекламы в журнале обращаться:
644007, г.Омск, ул.Булатова, 101, оф. 203
8(3812)92-51-56, 59-37-69,
8-951-422-41-50, 8-913-645-49-26,
agrotime2013@mail.ru,agrotime-om@mail.ru, agrotime-reklama@mail.ru
